Ведь квартирник – это вечер, где присутствует не более 10-15 участников, очень закрытый и по-домашнему камерный. А когда на квартирник приходит как минимум втрое больше народу, то Квартирником такое мероприятие можно назвать лишь с изрядной долей условности.
Тем не менее первый Квартирник в Оренбургском Доме литераторов, хотя и сломал формат, но прошёл с большим успехом и подъёмом. После напутствия директора Оренбургского Дома литераторов, поэта Виталия Молчанова – на фоне замечательных фотопортретов птиц Юрий Полуэктов увлекательно рассказал о своей дружбе с представителями пернатого царства, дружбе, которая возникла несколько лет назад так спонтанно, что он и сам удивляется. Птицы словно сами выбрали Полуэктова своим постпредом на литературном пространстве. В этом я и мои спутники неоднократно убеждались во время поездок по достопримечательностям оренбургской природы. Птицы не просто следовали за Полуэктовым, они словно бы преследовали его – причём, самые разные. От милых варакушек до горделивых представителей семейства соколиных. Когда-то в советские времена Юрий Леонидович работал в конструкторском бюро, разрабатывавшем нашу крылатую оборонку. И вот спустя много лет, как мне кажется, его ракеты нашли Полуэктова и вернулись к нему с неба птицами. И с тех пор не оставляют Полуэктова нигде, куда бы его ни занесла судьба – Оренбург и Оренбуржье, просторы России, Париж, Израиль или Греция... Всюду птицы найдут Юрия Леонидовича, прилетят к нему и охотно дадут разрешение на фотосессию. Результаты этих пернатых фотосессий читатели, пришедшие на вечер-квартирник Полуэктова, могли видеть в замечательных фотографиях – настолько красочных, что на фоне этих фотографий даже фотографироваться приятно.
Особо представлять оренбургским читателям Юрия Полуэктова смысла нет: он один из самых востребованных авторов в оренбургских газетах и журналах. Не проходит недели, чтобы в том или ином оренбургском издании не появилось новое эссе Полуэктова, рассказывающего либо о новых птицах, либо повествующее о птицах известных, но с необычного ракурса.
Как признался на вечере Юрий Леонидович, в его дружбе с птицами есть нечто мистическое, и привёл немало примеров из жизни. Но уже то, что именно в день творческого вечера Полуэктова – а ни днём раньше, ни днём позже! – в Оренбург прилетели грачи, о многом говорит.
Оренбургский Дом литераторов в этот вечер до краёв наполнился птичьим пением: Юрий Леонидович обычно рассказывает о птицах на фоне аудиосопровождения. Я бы назвала Полуэктова человеком-оркестром. Уж очень много талантов Юрий Леонидович в себе гармонично соединяет. Его талант технаря-конструктора советской оборонки мы оставим за рамками повествования. А вот его талант фотомастера, умеющего вовремя нажать кнопку фотоаппарата и договариться с такими непростыми «фотомоделями», как птицы, заслуживает удивления. Его любовь к ландшафтному дизайну и садовому искусству – ещё одна ипостась творческой натуры Полуэктова. Его неуклонное желание узнавать родное Оренбуржье и пропагандировать оренбургские красоты – тоже талант. А ещё Юрий Полуэктов – поэт и один из самых активных участников семинара Оренбургского областного литобъединения им.С.Т.Аксакова. Во время наших семинарских «мозговых штурмов» он порой предлагает едва ли не самые удачные варианты помощи коллегам – композиционные, лексические и т.д. Думаю, что именно взгляд поэта помогает Юрию Леонидовичу в его поэтичном художественном написании его эссе о птицах... А ещё этот человек по-настоящему творческий – постоянное саморазвитие для него естественно, как дыхание.
Год назад нас с Юрием Леонидовичем пригласили провести встречу в библиотеке слепых. Готовясь к встрече, мы задались вопросом, как лучше подать эссе Полуэктову такой непростой аудитории. Пришла спасительная мысль наложить живой рассказ автора на фонограмму птичьего пения. Аудитория по достоинству оценила такой творческий подход. И я об этом выступлении благополучно забыла, выложив информацию о нём в соцсети. Как вдруг мне напомнили о ней писатели-коллеги из Пензы, где многие десятилетия выходит литературно-художественный журнал «Сура». А в последние годы «Сура» осваивает новый проект – аудиоверсию журнала для слабовидящих людей. И вот главный редактор этого журнала написал мне и попросил нас с Юрием Леонидовичем, уж коль мы такие «креативщики», присоединиться к их аудиопроекту. Я ограничилась тем, что записала видео чтения своих стихов, отправила и забыла. А вот Юрий Леонидович, в отличие от меня, подошёл к делу с присущей ему системностью. Он освоил сложную электронную программу и в итоге записал не просто аудиоролики своих эссе, а превратил их в чудесные авторские аудио-моноспектакли о птичьем царстве, приведшие в восхищение не только издателей аудиожурнала «Сура», но и всех тех, кому я разослала эти аудио-моноспектакли. Настоятельно советую слушать их всем тем, кому, быть может, грустно или тревожно, ибо прослушивание аудио-моноспектаклей Юрия Полуэктова – прекрасный антидепрессант. Полчаса прослушивания – и вы снова полны сил и веры в себя...
Во время вечера-квартирника слушала Юрия Леонидовича, слушала поэтов Владимира Петрова, Елену Кубаевскую, Василия Миронова, Ирину Лаврину, Наталью Кукушкину, Андрея Юрьева, Валерию Донец, Сергея Седельникова, читавших стихи о птицах, полёте, вдохновении, слушала проникновенные бардовские песни автора-исполнителя, стоявшего у истоков Грушинского фестиваля Вячеслава Филиппова (друга детства Юрия Полуэктова) и думала, естественно, о своём, о пернато-вдохновенном.
Начнём с того, что я не верю в то, что человек произошёл от обезьяны, ну всё во мне протестует против такого постулата. А вот что человек родствен птицам – в это я очень даже верю. Ведь душа-то у нас крылатая, только помним об этом не все! Человек тоже способен летать – во сне и наяву, в творчестве, парить в мечтах... Не потому ли вся история человечества есть история неуклонного стремления человека в небо, мы с риском для жизни создаём и используем парапланы, воздушные шары, самолёты, ракеты, осваиваем космос... Это же не просто так!
Ну а поэты как-то странно подразделяются на тех, у кого птиц в стихах много и кто даже отождествляет себя с птицами («Сижу за решёткой в темнице сырой...»), и тех, у кого птиц в стихах почему-то мало. Причём это независимо от таланта поэта! У Есенина в стихах птицы живут на равных с людьми. А у не менее гениального Блока птиц в стихах почти нет. У Цветаевой лебединые стаи белой гвардии. Ахматова о птицах в стихах практически молчит. Любит птиц Рубцов, а у Кузнецова пернатые в стихах почти не встречаются. Очень много птиц, начиная от воробьёв и скворцов и заканчивая соколиной охотой, в творчестве Евгения Семичева... А вот у меня по части птиц, скажем так, не густо. Почему так? Возможно, дело в разнице петербургской и московской поэтических школ России? Московская школа как-то более крылата и перната. А петербургская более классично сдержана. А может, дело в чём-то другом? Но ясно одно! Если бы в ближайшее дружеское окружение вышеупомянутого нашего гения Есенина входил такой писатель, как Юрий Полуэктов, он непременно тактично просветил бы Сергея Александровича, что иволги не могут хорониться в дупле, даже если они плачут, потому что иволги вьют гнёзда! Впрочем, кто думает о таких орнитологических тонкостях в полёте вдохновения! Главное, чтобы друзья наши были крылаты и понимали тех, кто способен летать!