Но я была бы не Диана Кан, если бы не нашла, как редактор, к чему придраться. Тем паче, что автор и сам, прислав рукопись, попросил «придираться». Как говорится, сам напросился, хотя придраться особо не к чему, но лёгких путей не ищу! Уж если придиралась к стихам классиков Гумилёва и Анненского, то, как говорится, поэтическая дружба – не повод, чтобы не добавить ложку дёгтя в бочку мёда! Впрочем, придиралась я к вышеперечисленным классикам аргументированно, понимая дистанцию. На горе или на радость, в своё время мой Учитель Юрий Кузнецов как-то, когда я попыталась заступиться за Ахматову, о которой Кузнецов сделал замечание, как мне тогда показалось, обидное, мне так аргументированно ответил, что заставил новыми глазами взглянуть на мою любимую Анну Андреевну. Её я всегда почитала лирической поэтессой, а Кузнецов открыл мне её ещё и как гражданскую поэтессу... С тех самых пор, вняв совету Мастера: «Диана, пора Вам учиться читать стихи не просто читательским взглядом!», не устаю придираться ко всем, не исключая своих самых любимых поэтов. Ну, такая вот я придира! Собственно, к талантливым придираться – особое удовольствие, ибо размышляя над талантливыми стихами, по делу ли я «гоню», и сам умнее становишься, многому учишься.
Так вот, есть в рукописи книги, которую мне прислали, раздел таких залихватских мужских стихов. Смутно подозреваю, что читатели, особенно молодёжь, будут именно этот раздел с особенным удовольствием читать. Там именно мужские стихи, но при этом без пошлости, а с той прямотой русской речи, что свойственна нашему меткому на язык народу, который, в отличие от лукавых аристократов никогда не говорил «обойтись платком», а прямо называл вещи своими именами – высморкаться. И пока такая вот народность в поэтической речи присутствует, эта речь не будет звучать пошло, как не звучат пошло даже самые залихватские частушки. В одном частушечного формата очень колоритном стихотворении рукописи я наткнулась на выражение «ТИТЬКИ ПО ВЕДРУ». Только не надо во мне подозревать кисейную барышню, которая морщится от «неэстетичного», простонародного слова ТИТЬКИ! Я прекрасно понимаю, что наша литература при всей её устремлённости ввысь, не есть институт благородных девиц. Это в своё время не столько словами, сколько своими стихами объяснил мне другой мой учитель Евгений Семичев, который в стихах за словом так порой не постоит, что ай да ну! Но делает это мастерски, я бы даже сказала – гениально, но не скажу, потому что гений в России – понятие посмертное, а я желаю Семичеву долгих лет жизни. И сейчас не о Семичеве, ему я ещё тоже успею мозги вынести, на то я - ученица, достойная своих учителей (надеюсь!).
Итак, вернёмся к титькам! ТИТЬКИ ПО ВЕДРУ. Чем плоха эта строка? Она глухая, она не звучит. А вот ГРУДИ ПО ВЕДРУ (в стихотворении описывается типажный портрет кустодиевской женщины с харизматиченкой, которую в простонародии называют стервинкой) – совсем другое дело! Сразу уход от натуралистичности в сторону звукоряда. В коротких словах начинает играть, звенеть и аллитеративно перекликаться не только буква Д, но и буквы У и Р! Вступая в музыкальный резонанс, эти звуки превращают в музыку всю краткую строку! А в идеале поэзия и стремится стать музыкой, ведь только музыка не лжёт, в отличие от лукавых слов, даденных нам богами свыше, но постоянно форматируемых нами под вполне земные утилитарные цели. Поэты меня поймут, сколь крови теряешь в, конечно же, сладких муках творческого поиска наилучшего эпитета-слова, ведь поэзия, по сути, и есть – наиточнейшие слова в наилучшем контексте. И вот так ищешь-перебираешь слова, и то вроде нормальное, и это ничего, а ещё третье вроде подходит... Но нужно одно-единственное в этом конкретном месте. Русский язык столь неприлично богат смысловыми оттенками и значениями, что это богатство, ставшее основой величия русской литературы в целом, порой становится проклятием для создателей этой самой литературы. «Изводишь единого слова ради // Тысячи тонн словесной руды». И это ведь не с Маяковского началось и не им закончится! И как тут среди буйного многообразия не перепутать руду с породой, не выплеснуть ребёнка вместо воды в процессе поиска одного-единственного слова? Как определить единственное верное слово, когда памятуя Татьяну Ларину, увидевшую Онегина впервые, «вся побледнела, запылала, и в мыслях молвила – ВОТ ОН!». Определить – ВОТ ОНО! - помогает музыка! Когда два слова, встав рядом, вступают в музыкальный резонанс – это верный признак, что слово найдено верно!
Это открытие я сделала для себя во время репетиции перед выступлением в актовом зале Елабужского филиала Казанского федерального университета. Когда блистательный ансамбль «Наигрыш» стал «разогреваться» во время репетиции, а я слонялась по роскошному актовому залу этого здания, думая, как бы скоротать время до выступления, на меня и снизошло. Надо сказать, что это здание построено в Елабуге купцами Стахеевыми как институт благородных девиц (всё-таки без института благородных девиц никак!). После революции помещение домовой церкви здания, отделанное великолепным итальянским мрамором, стало актовым залом, сохранив свою чудесную акустику. И вот «Наигрыш» стал наигрывать, и пустой зал вдруг ожил, стены, словно раскрылились и начали возвращать музыкантам посланные в купол созвучия, усиливая их, стали музыкально резонировать с музыкантами. И я подумала – стоп! Только созвучные слова, созданные друг для друга в конкретном поэтическом контексте, встав рядом, станут и сами звучать сильнее, взаимно усиливая друг друга, и строку сделают музыкой. Музыка поможет поэту найти единственно верный эпитет! Много позже я подумала, что, в принципе, и люди, как слова. В идеале надо найти человека, рядом с которым ты зазвучишь в полную силу, не гася, но усиливая и улучшая при этом найденного человека. Возвращаясь уже в третий раз к институту благородных девиц и предвосхищая скептицизм исповедников поэзии как «истины в бальном платье» (хотя и бальные платья наших дам не отличались пуританством!), могу сказать, что, собственно, само словосочетание ГРУДИ ПО ВЕДРУ звучит, быть может, не вполне «комильфо». Но на ум приходит аналогия из стихотворения некоего великого поэта, эпического романтика, написавшего про революцию: «Вышла дева с грудями, как львы». И ты сразу, без долгих объяснений, представляешь эпически неотвратимую суть революции. Так что, ГРУДИ ПО ВЕДРУ! И никаких гвоздей!