Скажу отнюдь не свысока,
Но так, а не иначе:
Стать членом – честь невелика,
Поэтом стать – задача.

Как-то на секции поэзии в Самаре, в ходе обсуждения одного сколь амбициозного, столь же бесталанного, автора, претендующего на приём в члены СПР, я спросила: «Зачем Вам нужен статус члена Союз писателей России, все мы, тут присутствующие, понимаем. Объясните нам, зачем Вы нужны Союзу писателей?». Автор поначалу оторопел от такого весьма простого и логичного, но оказавшегося в данной ситуации нелогичным, вопроса, с которого, в принципе, и должна начинаться процедура «очленения», но тут же нашёлся: «Вы знаете, я много выступаю, популяризирую литературу, читая свои стихи людям...». Что говорится, утешил, полагая на голубом глазу, что его стихи (если их таковыми можно назвать даже с натяжкой) способствуют позитивному имиджу литературы вообще и Союза писателей в частности. Ведь есть авторы, читая творения которых, есть два варианта недоумёния. Первый: «Как же так? Почему этот человек до сих пор не в Союзе писателей?». Но есть другой вопрос-недоумение: «Как? Автор этих нетленок член Союза писателей?».
Страшная тенденция, когда Союз писателей превращается в Союз членов Союза писателей, имеет место быть по факту. Года два назад размышляли вслух с одним коллегой и тот недоумённо высказался (тоже имея в виду снизившиеся творческие критерии приёма в союз писателей): «Как нам определяться в плане приёма в СПР, у нас организация общественная-общедоступная или элитарная-профессиональная? Тогда и разные критерии приёма!». Я тогда только пожала плечами, потому что не была готова высказаться. Но потом размышляла над этой, по сути, надуманной дилеммой, и пришла к выводу, что мы должны относиться к союзу писателей не как к «общедоступной» и не как к «элитарной» организации. Союз писателей не общество любителей пива и не закрытый клуб. Союз писателей в первую и главную очередь – ТВОРЧЕСКАЯ организация. Когда творчество будет поставлено во главу угла, а управлением остатним писательским имуществом займутся талантливые управленцы-менеджеры, многое встанет на места. Есть творчество – есть автор, на нет – суда нет. Мы ценим Михаила Шолохова на просто как Михаила Шолохова, а как автора «Тихого Дона», «Судьбы человека», «Поднятой целины». Не будь в шолоховском творческом активе этих текстов, кому бы он был интересен? То есть в определённой степени не текст прилагается к автору, но – с точностью до наоборот. В противном случае будет, как в анекдоте «Писателя Пупкина за хорошее поведение иласковую искательность к литначальству последнее (начальство) назначило гением».
И вот опять-таки о членах и членистоногих... Вспоминается случай середины 90-ых годов, когда рекомендацию мне в Союз писателей России решил дать известный московский поэт (не Юрий Кузнецов!). Он как раз в это время был по служебным делам в Оренбурге, где я жила тогда, дело было в Доме литераторов. Написав мне рекомендацию в Союз писателей России, он вдруг сказал: «Эх, надо же номер писательского билета указать, а у меня билет в Москве, да и номер я не помню... Впрочем, ладно! И без номера сойдёт, меня в приёмной комиссии прекрасно знают...». Помнится, я тогда подумала: «Вот, значит, в каком направлении надо дрейфовать! Чтобы можно было потерять билет и тебя знали на просторах России как поэта и без билета!».
А сейчас что по факту? Фактически, когда мы принимаем в Союз писателей России автора, то надо чётко ему объяснять, что ему фактически выдаётся льготный творческий кредит под будущие творческие свершения-выплаты. Кстати, сходство во многом есть! Никто вам не даст кредит в банке без солидных, финансово состоятельных, поручателей. И в Союз писателей автор (кредитуемый) должен представить три «поручителя» (в нашем литературном деле – рекомендателя), и в идеале они тоже должны быть состоятельны - творчески. А то частенько неоумеваешь: сам автор в творческом смысленикакой, и рекомендатели под большим вопросом в плане творческой состоятельности, сами наполучавшие творческих кредитов и так и не расплатившиеся за них, а теперь на голубом глазу сами уже выдающие поручительства-рекомендации. Банки в этом отношении умнее – они никогда не выдадут кредит сомнительному в плане платёжеспособности (в нашем смысле в плане творческой перспективности) клиенту, а уж если и поручители у него далече от кредитуемого не ушли, то и вовсе... Далее алгоритм таков: если кредитуемый оказывается неплатёжеспособным, в ответку идут поручители. Так в идеале должно быть и с приёмом с союз писателей. Если вновь принятый, который поручил творческий кредит, оказался творчески несостоятелен, то в ответку должны идти рекомендатели-поручители. И союзписателей вправе спросить их – по какому-такому принципу они давали свои рекомендации? То есть в идеале механизм приёма в союз писателей надо уподобить отработанному алгоритму выдачи кредитов, это поможет всем оставаться в тонусе – и рекомендателям, и рекомендуемым. А то глядишь, не успеет вступить в Союз писателей некий недоавтор, так вместо того, чтобы стараться соответствовать и оправдывать оказанное вИсокое доверие, начинает «гнать» на писателей (часто именно на поручителей-рекомендателей, ибо ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным!), которым творчески даже в подмётки не годится. Ибо самонадеянно уверен, ,что в союзе писателей все ЧЛЕНЫ равны. Члены-то, может, и равны, но не писатели!
И даже если де-юре равны, то де факто, творчески, есть те, которые равнее! Какое равенство может быть в творческой среде, это же смешно! Кстати, прагматичные системные китайцы прекрасно продумали и этот весьма щепетильный момент структуры творческого писательского сообщества, и нам бы в России не лишне перенять этот передовой китайский опыт структурирования творческой среды. В Китае все писатели подразделяются на три категории. Первая – молодые (ну это те самые, говоря по нашему, с выданными творческими кредитами под будущие творческие свершения). Вторая, более высокая категория – писатели регионального уровня. Это та самая база, что, собственно, и держит любой литпроцесс, золотая середина. Или же, говоря опять же экономическим объективным языком – творческий средний писательский класс. И третья, высшая, категория – это писатели, обладающие всекитайской и далее – известностью. Ну таких, понятное дело, много быть не может. Но слава Богу, что они есть, значит есть, куда стремиться остальным! Текстами, господа, стремиться, текстами! А не маклями, связями и гибкими позвоночниками!
Так что члены и прочие членистоногие, получая заветный красный писательский билет, помните, что жить надо так, чтобы оставаться писателем в глазах читательского и корпоративного сообщества даже после возможной утери билета.