Версия для печати
Вторник, 26 ноября 2019 16:07

Новые сборники молодых…

Автор Юрьев Андрей, член Союза российских писателей
Оцените материал
(0 голосов)

По хорошей традиции в конце каждого года появляются новые авторские сборники, изданные силами оренбургского издательства «МВГ» при поддержке Союза российских писателей и Министерства культуры и внешних связей Оренбургской области. Ниже мы представляем рецензии на три из них, выполненные членом Оренбургского отделения Союза российских писателей Андреем Юрьевым.

Маршрутка

Настоящих мало?

Феминист ли я? Не знаю. Или не уверен в том, что буду и дальше доверять женским слезам, порой тихохоньким, порой надрывным.
Чем хороша женская лирика – за ней видно живого автора, и при узнавании биографических подробностей некоторые строки приобретают особый, исповедальный смысл. Но этим же она и трудна – есть тонкая грань между самовыражением, выговариванием своего Эго и личной истории, и между истинным творчеством, когда Личное начинают соотносить с Коллективным. Не просто заявить о себе и встать в ряд на фото — «а это вот лучшие поэты области на последнем семинаре», а в малом космосе увидеть Космос Огромный, где планет и солнц миллиарды, и где в любовном призыве рвется Мировая Душа, жаждущая слияния с Мировым Духом ради воспроизведения красок и форм уже привычных и новых, доселе невиданных.
Любовь Ки, как себя называет автор книги «Маршрутка», приближается к границе выхода в пространство обобщений. На смену «Я» приходит «Мы».

Лжи хрустальные осколки
Жалят вспухшие виски
Мы болезненно жестоки
Мы бессмысленно близки

Личная трагедия любой растущей в самоосознании женщины – поиск идеальной близости. Пока мужчина воюет за мир, женщина присматривает себе... кого? Самого удачливого? Богатого? Самого родного? Самого-самого-пресамого? «Бессмысленных близостей» на этом пути – романистов не хватит. Зато как осмысленно и глубоко поданы простые идеи, слагающие основу жизни:

Жили в моей ладони три светляка,
Только однажды сжалась в кулак рука,
Небо захлопнув крышкою потолка.
Жжётся в ладошке — значит, жива. Пока.

Яркая картинка о терпении и хорошем упрямстве вместо слез о Нем, Недостижимом. Вот в этой связи мне очень импонирует отстранение автора от избитой темы Божественности Любимого, которой переполнены строки «живущих, но не живших» стихотвориц. Перефразируя поговорку: «Вот Бог, а вот пороК», — и не надо молить высшие силы о ком-то посексуальнее, во что так часто сваливаются любительницы «великосветских скандалов». Вместо этого:

Возможно, завтра уже не будет.
Точней, его на тебя не хватит.
А ты всё трусила грозных судей,
Каких-то демонов под кроватью.

Живи, пока живется, и не надо каждый день превращать в подведение черты под «прожитым». Живи, выбираясь из неподъемной брони запретов и комплексов, не путая брызги дождя со слезами и свой плач с рыданием небес. Тогда и отношения с Богом выстроятся на честности и искренности:

А кто-то там наверху обязательно мной гордится.
Ему известны все мои промахи и промашки.
...
И с безусловной нежностью,
Как ребенка,
Вдруг неожиданно крепко возьмёт за руку.

Не надо забывать, что помимо божьего дара Любви, есть и божий гнет ответственности за все, что тебе дано с рождением. Самое главное – за тот душевный тип, которым тебя наделили. Тип Логоса, вариации смысла, которые будут связаны с твоими переживаниями всю твою жизнь. Начатки Пути, а не готовый его маршрут, по которому якобы надо ползти в слезах истерик и покаяний.

Пообещай, что ты не станешь тёткой
С облезшим крабом в сальных волосах,
Со взглядом глуповато/мягко/кротким,
С вчерашним днем, застывшим на часах.
Пообещай, что солнечные нити
Сплетутся крепче в озорной груди
Причиной, а не следствием событий
На каждом твоём выбранном пути.
Пути, выбранном самостоятельно, что редкость.
А что в итоге:
Я настоящих встречала
Мало.
Сто́ящих — и того меньше.

А если от них не рождается стихов, может, и пусть их. А, Люба? Найдите настоящих. И стихи родятся. Я уж не говорю о детях.


Смог ли?

# СМОГКонечно же, я не профессиональный критик. Он-то сразу бы определил стилистические особенности стихов Сергея Макарова (из книги «#смог», выпущенной Издательским центром МВГ), резидента движения «Другая среда».
Я же, как прозаик, ищу в текстах смыслы, бьющие наотмашь своей афористичностью, и пытаюсь проследить психологические линии перемены мотиваций на протяжении всей подборки текстов. И кое-что иногда бросается в глаза сразу.
Образный язык стихов Сергея сложен. Чего стоит, например:

Улыбаются камни,
Когда волны, касаясь их ног,
Дарят брызгам свободу...

Здесь оживает неживое, здесь граница жизни и смерти становится зыбкой. Поэт, кажется, преодолевает присущий почти всем страх смерти и участвует в движении мира неравнодушно, активно:

Утро. Шаркаю.
Шершавой подошвой
сине-зелёному кругляшу
сообщаю вращение.
А надо мною — яркое...
Сочно-красное до отвращения
Морщится солнце.

Зыбкость и неопределенность, и если ты сам вращаешь мир, то чем он, мир, поможет тебе в преодолении вечных вопросов и проблем?

Мне кажется, нет ни вчера, ни завтра,
Только сегодня в манто стекловатном,
В нём люди и чувства — цветные пятна,
А мир — неумытый витраж абстрактный.
Ссыпаются дни сквозь дыру в кармане,
Кто знал бы, как эту дыру зашить...

Проснувшееся самосознание понимает, что человек решает в своей судьбе немногое, если раскрывает глаза на Всё, на Всю Необъятную Вселенную. С удивлением оглядывает самое себя, не веря в возможность видеть со стороны:

Кто мы? Что за странные животные такие?
Внутри ущербные, снаружи злые.
Прячемся под шкурами бегемотьими,
Глаза отводим, притворяясь слепыми.

Говоря языком психологии (аналитической психологии), поэт еще не примирился с Тенью. Неприятное (как минимум), отвратное (как максимум) в человеческой природе не принято как данность, как зверь, которого надо обуздать и усмирить, вместо того, чтобы позволять ему нападки на окружающих, но, в первую очередь, на себя.

А потом, разгоняя воду,
Под себя подгребает берег
Ненасытное злое море.
И чудовищную природу,
Обнажая огнём истерик,
Повергает в объятья боли.

Знает ли автор, обычно такой жизнерадостный и приветливый, что даже удивляешься «черной полосе» в стихах, — знает ли Сергей, что с этого и начинается работа над собой? Признавать не мнимое несовершенство мира, которое таково лишь в наших глазах, а свою отчужденность от этого перелива красок и форм?

Покажите, где у быта ухо,
я хочу в него выстрелить.
Выставить счёт.
Пока мир мой не рухнул,
пока что-то ещё заставляет надеяться выстоять,
я хочу в него выстрелить, выстрелить, выстрелить.
Я хочу видеть, как быт падёт,
может, это поможет кожей горла не чувствовать нож.
И тоски колченогий ёж
зубы острые разомкнёт, понимая, как он ничтожен.

Поэта ранит быт. Ну что ж, не ново. Проще всего – вместе с вдохновением улететь в небеса. Сложнее всего – иметь мужество здесь, повседневно и ежечасно выстраивать Свой Мир, Свой Дом, стремиться устанавливать свои правила игры – быть творцом не только произведений искусства, но и всей своей судьбы.
Тоска. Много тоски. Так много, что врывающиеся вдруг строки о счастье не убеждают.

Вот я, например,
давно и надёжно счастлив,
но жизнь в современной системе требует частых
материальных вложений...

Туман и неопределенность, из которых вырываются шипы и когти боли – поэт собственными строками говорит о своей бессознательной ранимости. Путь, который мы проделали с ним через сборник, привел к невеселому финалу:

Рядом ты, и плевать, что стучит молоток.
По утрам мир обернут бумагою белой,
Но я знаю: внутри моё счастье... и СМОГ.

А здесь автор прав. Осознание – четкое и ясное, схватывающее все стороны явления, все черты характера близкого человека, который один с тобой посреди этих клубов отравленного воздуха – приход к нему стоит путешествия через дымы сокрытого и,.. может быть, запретного?

Надеюсь, это только облако тумана на пути.
Впереди еще целая жизнь.
Времени на осознание хватит.

Нечего скрывать!

В объятьях тишиныА вот и не скрою – я знаком с Олесей Куземцевой (Булатовой) уже 11 лет. Помню ее первые стихотворные опыты, попытку «переиграть» песни любимых групп, юную дерзость: «Да ладно, ты уже старпер, вот и не понимаешь мои стихи!».
Теперь Олесю-стихотворца не узнать. Легкое дыхание фразы, строгая ритмовка с соблюдением ударности и безударности... Шаг сделан, и такой, что старшие товарищи по перу одобрили первое в ее жизни издание.
Строгая и серьезная в повседневной жизни поэтесса почти с первых страниц книжки «В объятьях тишины», выпущенной Издательским центром МВГ, встречает юмором:

Вновь путь его и светел, и тернист,
Он к нам пришёл, как в мир пришёл Мессия...
И кто же он? Он – бывший коммунист
От партии «Единая Россия».

В поэзии Олеси вы не найдете вычурных рифм, поражающих изысканными капризами, корни ее в песенности, в ненадуманной простоте, легкости выговаривания и ритмического свободного полета.

Когда откроются глаза,
Поймёшь: она ушла, как сказка.
Ты ей ещё не всё сказал,
Ты отпустил её напрасно.

А ты без сказки сам не свой –
Разлук печальное искусство,
Отныне сам себе чужой,
И на душе темно и пусто.

На семинарах литобъединения «Алый цвет» Олеся – самый серьезный и внимательный слушатель, погруженный в пространство, кипящее рифмами. Результат работы – стремительно набираемое если еще не мастерство, то уже умение:

Не стоит возвращаться к тем,
С кем был до этого несчастен.
От них не избежать проблем,
Они считают: ты – опасен.

Ведомый чувством наугад,
Не полагайся на удачу.
Всяк сам обманываться рад,
Увы, не будет всё иначе.

О человеческий бедлам!
Ты утопал в своей печали.
«Воздастся всем по их делам»,–
Отцы святые предрекали.

Букет давно увядших роз
Едва ли заблагоухает.
А тот, кто меч тебе принёс,
Сам от меча и погибает.

В нашем мультикультурном Оренбуржье, слепке с многополярного мира, поэтессе с кровью степняков по-русски пишется так же естественно, как на родном языке:

Улыбнись мне через расстоянья,
Я опять почувствую: ты рядом.
Долгие недели ожиданий
Тянутся степенно. Так и надо.

Сердце, утомлённое разлукой,
Замирает, в дрожь меня бросая.
Вспоминаю ласковые руки
И в воспоминаньях утопаю.

И когда одна томлюсь в постели,
До меня доносится сквозь звёзды
Твой далёкий шёпот...
Неужели
Это было всё у нас серьёзно?

Ты меня собой оберегаешь,
Я иду покорно за судьбою.
Никогда ты, милый, не узнаешь,
Как же я мечтала быть с тобою.

Язык любви узнаваем на всех континентах. Между прочим, дипломную работу по специальности «Религиоведение» наша поэтесса писала именно о любви и общении как средстве не просто коммуникации, а зачинании любви деятельной, истинной.

Я ищу во мгле небесный свет,
Но на горизонте пустота.

Близится обманчивый рассвет,
Угасает светлая мечта.

Ангел мой, побудь ещё со мной,
Помоги мне не сойти с ума.

Знаю, знаю, друг мой неземной,
Я всему виновница сама.

Разительный контраст с зазвездившимися поэтессами, источающими вулканы страсти вычурной, пустословной. Олеся идет к корням поэзии, минуя Серебряный век и выходя на век еще Золотой, с сильными и крепкими восточными корнями:

Ведь слова обладают могуществом –
Разрушительным и созидательным.
Кто за правду – у тех преимущество,
Но чем лживее, тем притягательней.

Портрет поэтессы получился пусть и незавершенным, но, надеюсь, все черты души Олеси Куземцевой вы разглядите уже сами в ее стихах.

Прочитано 928 раз Последнее изменение Вторник, 26 ноября 2019 16:30

Похожие материалы (по тегу)