Глава 5

А в Доме Советов в это утро состоялся важный для понимания дальнейших, описываемых в романе, событий, разговор между губернатором Южно-Уральской области Александром Борисовичем Кургановым и его заместительницей, начальником управления внутренней политики региона Надеждой Игоревной Барановской.
Надо отметить, что в последние две-три недели глава области пребывал в глубокой задумчивости и некотором раздражении.
Это сразу заметили его соратники из «ближнего круга», и старались лишний раз не попадаться на глаза, не беспокоить по пустякам находившегося «не в духах» шефа. И мимо губернаторского кабинета ходили на цыпочках, в приёмной разговаривали шёпотом. Будто там, за двустворчатыми, полированного дуба дверями, находился тяжело больной человек.
Да, в общем-то, в какой-то мере оно так и было. Ибо только что по стране прокатилась череда отставок глав регионов, некоторых губернаторов даже увозили затем в столичные следственные изоляторы в наручниках, и все особы, обретавшиеся в коридорах власти, не могли не задумываться над судьбоносным для них вопросом: «Кто следующий?».
Александр Борисович нутром чувствовал в этой политической ситуации свою особую уязвимость.
Южно-Уральская область, несмотря на бодрую трескотню местных, прикормленных из бюджета, СМИ, по всем социально-экономическим показателям находилась в глубоком минусе.
Дела в депрессивном регионе как-то могла бы поправить разработка богатейшего нефтяного месторождения в недрах Заповедного бора, однако стихия – невиданное в здешних степных краях землетрясение, низвергло, к чертям собачьим, нефтеносные пласты на глубины, недостижимые для существующих технологий бурения.
Понятно, что никакой вины губернатора в этом природном катаклизме небыло, да и по определению быть не могло, но...
Примерно месяц спустя после катастрофы, перед началом заседания Госсовета в Кремле, президент, здороваясь поочерёдно с приглашёнными губернаторами за руку, и скупо выказывая своё расположение – кому ободряющей улыбкой, кому дружеским похлопыванием по плечу, дойдя до Курганова, пожал ему руку как-то вяло, вроде даже пренебрежительно, и бросил походя, не задержавшись ни на секунду:
– Ну что, просрали месторождение нефти-то? Будете теперь то и дело за дотациями в федеральный центр нырять?
– Никак нет! – грянул, преданно выкатив глаза и вытянувшись в струнку, Александр Борисович, – обойдёмся внутренними резервами...
Однако глава государства уже не слушал его, и шагнул дальше, здороваясь со следующим губернатором, что-то по-свойски, доверительно, шепнув тому на ухо.
А Курганов остался стоять, как оплёванный.
Ему даже показалось, что оказавшиеся рядом первые лица регионов подались от него чуть в стороны, отшатнулись от проштрафившегося коллеги, обозначив, таким образом, малоприметную прореху в губернаторских сплочённых рядах.
И ещё один негативный сигнал, или чёрную метку – как угодно назовите, получил от президента Александр Борисович.
Глава государства, слывший большим поборником природы, приехал самолично открывать степной заповедник на территории Южно-Уральской области, где проходили акклиматизацию содержащиеся до поры в вольере лошади Пржевальского. В соответствии с федеральной программой восстановления численности диких животных, лошадей свезли сюда из разных зоопарков Европы. И, подержав несколько месяцев за оградой, выпустили затем для дальнейшего обитания в естественную среду, в степь.
Поучаствовать в этой волнительной процедуре приехал сам президент.
Верная заместительша Барановская уже настропалила своих и столичных телевизионщиков наснимать больше кадров, демонстрирующих наглядно, как губернатор плечом к плечу с главой государства распахивает ворота вольера, открывая исчезнувшим в естественной природе лошадям Пржевальского путь в родную для них стихию.
Какой трогательный, рисующий губернатора, как верного сподвижника президента России, радетеля животного мира, мог бы получиться сюжет!
Ан нет!
Президент сам, в гордом одиночестве, в сопровождении лишь директрисы заповедника, суки такой, покормил на прощанье жаждущих свободы жеребцов и кобыл овсом из ведра, а потом, пошлёпав по крупам дружески, выпустил в первозданную, заповедную степь.
А Курганов в это время обретался в отдалении, среди прочей многочисленной свиты главы государства, и никакими ухищрениями фотографов и операторов запечатлеть губернатора рука об руку с президентом страны, так и не удалось.
Ну как тут не задуматься о грядущей отставке?!
Некоторые надежды Александру Борисовичу внушал лишь тот факт, что Южно-Уральская область, если называть вещи своими именами, была задворками, самой что ни есть, российской провинцией, некогда ссыльным краем, и, лишённая богатых природных ресурсов, в социально-экономическом плане – самой настоящей задницей. Где на степных маловодных просторах, прокалённых летним зноем и промороженных в зимнюю стужу возились на островках обработанной пашни мелкие фермеры, едва сводящие концы с концами при скудных урожаях в засушливом, резко-континентальном климате.
И «порулить» дотационным регионом, заняв кресло губернатора, молодые да ранние из кадрового резерва кремлёвской администрации особого желания не выказывали.
А потому, с учётом пессимистических настроений, преобладавших в аппарате главы региона, будучи вызванной «на ковёр», Надежда Игоревна Барановская не расточала в адрес шефа обычные свои обворожительные улыбки, держалась строго, официально, стояла навытяжку, словно ординарец перед главкомом, и, как говорится в армейских кругах, «ела глазами начальство».
А Курганов, не предложив сесть, вместо приветствия поинтересовался сварливо у своей заместительницы:
– Ну, и как там дела у нас, э-э... с внутренней политикой обстоят?
– Всё отлично! – в соответствии с воцарившимся в последние годы на просторах страны всеобщим, государственным оптимизмом, отрапортовала вице-губернатор. – И с готовностью положила перед патроном компьютерную распечатку, извлечённую из прихваченной, кстати, папочки – бордовой, с орлами золотого тиснения. – Вот, последние данные фонда «Российская политика». Согласно новейшим исследованиям, вы на пятьдесят шестом месте в рейтинге глав регионов. Из восьмидесяти пяти. Можно сказать, в золотой середине. Совсем неплохо!
– И во сколько раз нынче нам эта золотая середина обошлась? – хмуро полюбопытствовал Курганов.
– В десять миллионов рублей, – не сморгнув глазом, объявила Надежда Игоревна. – Пустяки, если учесть, что речь идёт о поддержании политической стабильности в нашей области!
Конечно, директору фонда «Российская политика» в чемоданчике, чёрным налом, перепало из озвученной суммы всего лишь семь миллионов, но Барановская считала, что вполне заработала эти тридцать процентов отката. Нашла подходы, к кому надо, в столице, договорилась, неоднократно встречалась с политологом, к мнению которого, как говорили знающие люди, прислушиваются в Кремле. Разве не заслужила она такие, весьма скромные, премиальные? Другие-то, вон, по шестьдесят процентов берут. А у неё – всё по-честному...
Александр Борисович хмыкнул презрительно, глянул на заместительшу пронзительно сквозь тонкие, без оправы, очки:
– Уверен, что наш президент цену этим «рисованным» рейтингам знает. А ты вот лучше мне формулу выживаемости глав регионов в Российской Федерации назови!
Надежда Игоревна такие прописные истины, конечно же, знала, а потому, подобравшись, выдала без запинки:
– По неофициальным данным, сегодня в России деятельность губернаторов оценивается по пяти показателям. Результаты голосования на выборах президента страны в регионе – раз. Наличие у губернатора «политической крыши», поддержки в кремлёвских структурах – два. Отсутствие конфликта с местными элитами – три. Уровень социального самочувствия населения региона – четыре. И пятое, а возможно, и первое по значимости – исполнение указов президента по повышению зарплаты работникам бюджетной сферы, привлечение инвестиций в экономику области...
– Вот-вот, – согласился Курганов. – Всё-то ты, голуба моя, знаешь... И на каком месте мы среди других регионов по этим критериям?
– Не на последнем – это точно! – бодро предположила вице-губернатор.
– А я тебе скажу, на каком реально мы находимся месте. Вернее, в каком! – взорвался губернатор. – В жопе!
И бухнул по столу кулаком так, что письменный прибор в виде кремлёвских башенок из розовой орской яшмы, традиционно сохранявшийся в кабинете первого лица области с незапамятных, чернильниц и перьевых ручек, времён, подпрыгнул от сотрясения.
Чуть успокоившись, губернатор принялся загибать пальцы.
– На прошедших выборах по голосам, отданным за действующего президента, Южно-Уральская область едва за пятьдесят процентов перевалила. И то, потому что члены участковых избирательных комиссий до полуночи пыхтели, где надо, в пустых бюллетенях галочки рисовали. А по стране в целом – за шестьдесят. Раз! «Крыша» наша с тобой умерла, и с почётом на Новодевичьем кладбище похоронена. Так что, где надо, словечко замолвить за нас и некому. Два! Конфликты в элитах... Этот госдумовец, Карасонов, нас при любом удобном случае, с высоких трибун, включая федеральные СМИ, грязью поливает. Дескать, регион при нынешнем губернаторе до ручки дошёл, всё развалено, разворовано... Три! А ведь ты, – обличающе ткнул он двумя оставшимися не загнутыми пальцами куда-то, едва ли не в пах высившийся над столом, стоявшей на вытяжку Барановской, – должна была его нейтрализовать перед думскими выборами. Сколько денег за компромат на него в столицу перетаскала. А он бац – и опять в дамках! В Госдуму эту долбанную уже в третий раз проскочил!
– В одномандатном округе мы его завалили. Он по партийным спискам прошёл, – напомнила в своё оправдание Надежда Игоревна.
– «Завалили»... – кривясь, передразнил её глава региона. – Баблом вы его придавили! В одного этого конкурента Карасонова, лже-коммуниста залупоглазого, опереточного оппозиционера, сколько денег вбухали!
– Выборы – мероприятие дорогостоящее, – скорбно заметила Барановская. – Тем более – федеральные!
А сама улыбнулась потаённо. Выборы! Ах, сколько денег, «чёрного нала», никем не учтённого, ей и впрямь перепало! Ещё чуть-чуть – и мечта её девичья, сокровенная, квартирку в Париже прикупить, и свинтить из Рашки к чёртовой матери, сбудется! А губернатор... ну пусть, пусть по-пацански пальцы гнёт, считает. Куда он без неё? Она, Барановская, дело знает!
А Курганов продолжал раздражённо:
– Ну, по исполнению президентских указов – мы и впрямь посерёдке. Контрольные показатели выполнили. Правда, пришлось половину бюджетников сократить к чёртовой матери, но такая «оптимизация» здравоохранения, образования и культуры нынче только приветствуется. Так что – вот! – загул он четвёртый палец. И за оставшийся мизинец крепко схватился. – Инвестиции. Дураков деньги вкладывать в нашу окраинную, отдалённую от оживлённых транспортных потоков, область, в наши предприятия, на последнем издыхании, мало находится. Но значит ли это, что мы должны успокоиться, опустить руки?! – грозно взглянул на Барановскую губернатор. В ответ та замотала головой энергично. А Курганов, поднявшись из-за стола, рявкнул: – Слушай мою команду!
Надежда Игоревна с готовностью напряглась, втянула живот и выпятила грудь, как солдат в строю, даже каблуками едва не прищёлкнула.
Она знала, что губернатор любит изображать из себя эдакого полководца, главнокомандующего войсками целой армии региональных чиновников. И те, подыгрывая ему, тянулись во фрунт при каждом удобном случае, держали строй по ранжиру, бросались исполнять, не сомневаясь и не рассуждая, любые приказы начальства... Только вот воевать и побеждать ни они, ни их военачальник, решительно не умели!
– Приказываю! – рокотал между тем Курганов. – Завтра... нет, сегодня же к концу рабочего дня, вместе с минэкономразвития, подготовить соображения по инвестиционному проекту. Не какую-нибудь показушную дрянь, из пальца высосанную. Как давеча, когда вы под видом грандиозного вложения инвестиций в промышленность мне цех по заправке баллонов сжиженным бытовым газом для населения впарили. Сарай с собачью будку величиной открывать в торжественной обстановке, с разрезанием ленточки, заставили. Настоящий инвестиционный проект! Чтобы о нём, вашу мать, все федеральные СМИ протрещали! А то мотаетесь все скопом по десять раз в году по разным экономическим форумам, заграницам да сочам, пьёте и жрёте, развлекаетесь там за казённый счёт, а на выходе – шиш! Ни одного путного контракта не то, что с зарубежными партнёрами – с соседними областями не заключили!
Вице-губернатор хмурилась, кивала скорбно – что есть, дескать, то есть!
А Курганов продолжал бушевать:
– Я, разэдак вас так, на те деньги, что вы наворовали за эти годы, в виде взяток нахапали под моим крылышком, заставлю не виллы на средиземноморском побережье покупать, а новые предприятия здесь, на территории Южно-Уральской области, открывать! Лично, в душу вашу мать, будете инвестировать краденые бабки в экономику региона!
– Будет исполнено! – ответила по-военному чётко Барановская.
А сама не без ехидства подумала: «Эк тебя, Алборисыч, подпёрло то! А насчёт бабок наворованных – с себя и начни. Небось, на деньги, тобой притыренные, пару заводиков построить можно!»
Однако, как ни крути, а команду губернатора исполнять придётся, – размышляла Надежда Игоревна, шествуя вальяжно по коридору Дома Советов к своему кабинету. И соображения по инвестиционному проекту до вечера, хоть тресни, представить. Из пальца, или ещё, из какого... хи-хи... места высоси, а – вынь да положь!